Неточные совпадения
Он был в самом ласковом и веселом духе, каким в детстве его часто помнил Левин. Он упомянул даже и о Сергее Ивановиче без злобы. Увидав Агафью Михайловну, он пошутил с ней и расспрашивал про старых слуг. Известие о смерти Парфена Денисыча неприятно подействовало
на него.
На лице его
выразился испуг; но он тотчас же оправился.
То же выражение холодной готовности к борьбе
выразилось и
на его
лице.
Наивный мужик Иван скотник, казалось, понял вполне предложение Левина — принять с семьей участие в выгодах скотного двора — и вполне сочувствовал этому предприятию. Но когда Левин внушал ему будущие выгоды,
на лице Ивана
выражалась тревога и сожаление, что он не может всего дослушать, и он поспешно находил себе какое-нибудь не терпящее отлагательства дело: или брался за вилы докидывать сено из денника, или наливать воду, или подчищать навоз.
Услыхав шум платья и легких шагов уже в дверях, она оглянулась, и
на измученном
лице ее невольно
выразилось не радость, а удивление. Она встала и обняла золовку.
Но Алексей Александрович еще не успел окончить своей речи, как Степан Аркадьич уже поступил совсем не так, как он ожидал. Степан Аркадьич охнул и сел в кресло. — Нет, Алексей Александрович, что ты говоришь! — вскрикнул Облонский, и страдание
выразилось на его
лице.
— Анна, за что так мучать себя и меня? — говорил он, целуя ее руки. В
лице его теперь
выражалась нежность, и ей казалось, что она слышала ухом звук слез в его голосе и
на руке своей чувствовала их влагу. И мгновенно отчаянная ревность Анны перешла в отчаянную, страстную нежность; она обнимала его, покрывала поцелуями его голову, шею, руки.
— Мама! Она часто ходит ко мне, и когда придет… — начал было он, но остановился, заметив, что няня шопотом что — то сказала матери и что
на лице матери
выразились испуг и что-то похожее
на стыд, что так не шло к матери.
Забота, труд
выражались на его молодом и еще свежем
лице.
Конечно, никак нельзя было предполагать, чтобы тут относилось что-нибудь к Чичикову; однако ж все, как поразмыслили каждый с своей стороны, как припомнили, что они еще не знают, кто таков
на самом деле есть Чичиков, что он сам весьма неясно отзывался насчет собственного
лица, говорил, правда, что потерпел по службе за правду, да ведь все это как-то неясно, и когда вспомнили при этом, что он даже
выразился, будто имел много неприятелей, покушавшихся
на жизнь его, то задумались еще более: стало быть, жизнь его была в опасности, стало быть, его преследовали, стало быть, он ведь сделал же что-нибудь такое… да кто же он в самом деле такой?
Не было
лица,
на котором бы не
выразилось удовольствие или, по крайней мере, отражение всеобщего удовольствия.
И
на этом деревянном
лице вдруг скользнул какой-то теплый луч,
выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное неожиданному появлению
на поверхности вод утопающего, произведшему радостный крик в толпе, обступившей берег.
Когда увидела мать, что уже и сыны ее сели
на коней, она кинулась к меньшому, у которого в чертах
лица выражалось более какой-то нежности: она схватила его за стремя, она прилипнула к седлу его и с отчаяньем в глазах не выпускала его из рук своих.
Тот был дома, в своей каморке, и в эту минуту занимался, писал, и сам ему отпер. Месяца четыре, как они не видались. Разумихин сидел у себя в истрепанном до лохмотьев халате, в туфлях
на босу ногу, всклокоченный, небритый и неумытый.
На лице его
выразилось удивление.
Действительно, сквозь толпу протеснялся городовой. Но в то же время один господин в вицмундире и в шинели, солидный чиновник лет пятидесяти, с орденом
на шее (последнее было очень приятно Катерине Ивановне и повлияло
на городового), приблизился и молча подал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку. В
лице его
выражалось искреннее сострадание. Катерина Ивановна приняла и вежливо, даже церемонно, ему поклонилась.
— Ты уже чересчур благодушен и скромен, — возразил Павел Петрович, — я, напротив, уверен, что мы с тобой гораздо правее этих господчиков, хотя
выражаемся, может быть, несколько устарелым языком, vieilli, [Старомодно (фр.).] и не имеем той дерзкой самонадеянности… И такая надутая эта нынешняя молодежь! Спросишь иного: «Какого вина вы хотите, красного или белого?» — «Я имею привычку предпочитать красное!» — отвечает он басом и с таким важным
лицом, как будто вся вселенная глядит
на него в это мгновенье…
Может быть,
на лице вашем
выразилась бы печаль (если правда, что вам нескучно было со мной), или вы, не поняв моих добрых намерений, оскорбились бы: ни того, ни другого я не перенесу, заговорю опять не то, и честные намерения разлетятся в прах и кончатся уговором видеться
на другой день.
На лице Захара
выразилась недоверчивость, или, лучше сказать, покойная уверенность, что этого не бывает.
Она с ужасом представляла себе, что
выразится у него
на лице, как он взглянет
на нее, что скажет, что будет думать потом? Она вдруг покажется ему такой ничтожной, слабой, мелкой. Нет, нет, ни за что!
Даже Захар, который, в откровенных беседах,
на сходках у ворот или в лавочке, делал разную характеристику всех гостей, посещавших барина его, всегда затруднялся, когда очередь доходила до этого… положим хоть, Алексеева. Он долго думал, долго ловил какую-нибудь угловатую черту, за которую можно было бы уцепиться, в наружности, в манерах или в характере этого
лица, наконец, махнув рукой,
выражался так: «А у этого ни кожи, ни рожи, ни ведения!»
И действительно, радость засияла в его
лице; но спешу прибавить, что в подобных случаях он никогда не относился ко мне свысока, то есть вроде как бы старец к какому-нибудь подростку; напротив, весьма часто любил самого меня слушать, даже заслушивался,
на разные темы, полагая, что имеет дело, хоть и с «вьюношем», как он
выражался в высоком слоге (он очень хорошо знал, что надо выговаривать «юноша», а не «вьюнош»), но понимая вместе и то, что этот «вьюнош» безмерно выше его по образованию.
Вы удивительно успели постареть и подурнеть в эти девять лет, уж простите эту откровенность; впрочем, вам и тогда было уже лет тридцать семь, но я
на вас даже загляделся: какие у вас были удивительные волосы, почти совсем черные, с глянцевитым блеском, без малейшей сединки; усы и бакены ювелирской отделки — иначе не умею
выразиться;
лицо матово-бледное, не такое болезненно бледное, как теперь, а вот как теперь у дочери вашей, Анны Андреевны, которую я имел честь давеча видеть; горящие и темные глаза и сверкающие зубы, особенно когда вы смеялись.
— «Тем даже прекрасней оно, что тайна…» Это я запомню, эти слова. Вы ужасно неточно
выражаетесь, но я понимаю… Меня поражает, что вы гораздо более знаете и понимаете, чем можете выразить; только вы как будто в бреду… — вырвалось у меня, смотря
на его лихорадочные глаза и
на побледневшее
лицо. Но он, кажется, и не слышал моих слов.
То чувство
выражается сознательною мыслью
на лице и выработанным ею спокойствием, а у него
лицо все так же кругло, бело, без всяких отметин и примет.
Катерина Ивановна, выпятив лоб и опустив зрачки, удивленно и молча посмотрела
на племянника. Вдруг
лицо ее изменилось, и
на нем
выразилось удовольствие.
— Как же ты узнал про это? — спросил Масленников, и
на лице его вдруг
выразилось беспокойство и недовольство.
— Подле, — бормотал Митя, целуя ее платье, грудь, руки. И вдруг ему показалось что-то странное: показалось ему, что она глядит прямо пред собой, но не
на него, не в
лицо ему, а поверх его головы, пристально и до странности неподвижно. Удивление вдруг
выразилось в ее
лице, почти испуг.
На лицах детей
выразилась страшная тоска.
Поступок этот, да и весь предыдущий, неожиданный от Ивана Федоровича, разговор со старцем как-то всех поразили своею загадочностью и даже какою-то торжественностью, так что все
на минуту было примолкли, а в
лице Алеши
выразился почти испуг.
— Тебя? — произнес запорожец с таким видом, с каким говорит дядька четырехлетнему своему воспитаннику, просящему посадить его
на настоящую,
на большую лошадь. — Что ты будешь там делать? Нет, не можно. — При этом
на лице его
выразилась значительная мина. — Мы, брат, будем с царицей толковать про свое.
Братья Ляпины — старики, почти одногодки. Старший — Михаил Иллиодорович — толстый, обрюзгший, малоподвижный, с желтоватым
лицом,
на котором,
выражаясь словами Аркашки Счастливцева, вместо волос «какие-то перья растут».
Он вскрыл его, и
на лице его
выразилось радостное изумление.
Вот прошел мимо каторжный в вольном платье, мельком взглянул
на надзирательскую, и
на лице его и даже в походке
выразился ужас.
Но только это и успел выговорить, онемев под ужасным взглядом Аглаи. В этом взгляде
выразилось столько страдания и в то же время бесконечной ненависти, что он всплеснул руками, вскрикнул и бросился к ней, но уже было поздно! Она не перенесла даже и мгновения его колебания, закрыла руками
лицо, вскрикнула: «Ах, боже мой!» — и бросилась вон из комнаты, за ней Рогожин, чтоб отомкнуть ей задвижку у дверей
на улицу.
Ипполит, под конец диссертации Лебедева вдруг заснувший
на диване, теперь вдруг проснулся, точно кто его толкнул в бок, вздрогнул, приподнялся, осмотрелся кругом и побледнел; в каком-то даже испуге озирался он кругом; но почти ужас
выразился в его
лице, когда он всё припомнил и сообразил...
Я, может быть, впрочем, не знаю… потому что сбиваюсь, но во всяком случае, кто, кроме вас, мог остаться… по просьбе мальчика (ну да, мальчика, я опять сознаюсь) провести с ним вечер и принять… во всем участие и… с тем… что
на другой день стыдно… (я, впрочем, согласен, что не так
выражаюсь), я все это чрезвычайно хвалю и глубоко уважаю, хотя уже по
лицу одному его превосходительства, вашего супруга, видно, как всё это для него неприятно…
Вдруг Ипполит поднялся, ужасно бледный и с видом страшного, доходившего до отчаяния стыда
на искаженном своем
лице. Это
выражалось преимущественно в его взгляде, ненавистно и боязливо глянувшем
на собрание, и в потерянной, искривленной и ползучей усмешке
на вздрагивавших губах. Глаза он тотчас же опустил и побрел, пошатываясь и всё так же улыбаясь, к Бурдовскому и Докторенку, которые стояли у выхода с террасы; он уезжал с ними.
Евгений Павлович и князь Щ. стали вдруг чрезвычайно любезными и веселыми,
на лицах Аделаиды и Александры
выражалось, сквозь продолжавшееся удивление, даже удовольствие, одним словом, все были видимо рады, что миновал кризис с Лизаветой Прокофьевной.
— Позвольте же и мне, милостивый государь, с своей стороны вам заметить, — раздражительно вдруг заговорил Иван Федорович, потерявший последнее терпение, — что жена моя здесь у князя Льва Николаевича, нашего общего друга и соседа, и что во всяком случае не вам, молодой человек, судить о поступках Лизаветы Прокофьевны, равно как
выражаться вслух и в глаза о том, что написано
на моем
лице.
Женни вынула еще одну птичку, и еще одну, и еще одну.
На ее
лице выражалось совершенное, детское счастье, когда она следила за отлетавшими с ее руки перепелами.
Они, посидев и поболтав с нами, ушли, и, когда надобно было ложиться спать, страх опять овладел мною и так
выразился на моем
лице, что мать поняла, какую ночь проведу я, если не лягу спать вместе с нею.
На нем
выражалась глубокая, неутешная скорбь, и я тут же подумал, что он более любил свою мать, чем отца; хотя он очень плакал при смерти дедушки, но такой печали у него
на лице я не замечал.
Чувство какого-то сиротства и робкой грусти
выражалось не только
на моем
лице, но даже во всей моей наружности.
Видно, много страдания и страха
выражалось на моем
лице, потому что тетушка, остановившись в лакейской, приласкала меня и сказала: «Не бойся, Сережа!
Радость была непритворная,
выражалась на всех
лицах и слышна была во всех голосах.
Мать сидела подле меня бледная, желтая и худая, но какое счастие
выразилось на ее
лице, когда она удостоверилась, что я не брежу, что жар совершенно из меня вышел!
Когда мать выглянула из окошка и увидала Багрово, я заметил, что глаза ее наполнились слезами и
на лице выразилась грусть; хотя и прежде, вслушиваясь в разговоры отца с матерью, я догадывался, что мать не любит Багрова и что ей неприятно туда ехать, но я оставлял эти слова без понимания и даже без внимания и только в эту минуту понял, что есть какие-нибудь важные причины, которые огорчают мою мать.
Видно, много
выражалось удовольствия
на моем
лице, потому что она, взглянув
на мужа, с удивлением сказала: «Посмотри, Петр Иваныч, как Сережа нам обрадовался!» Петр Иваныч в первый раз обратил
на меня свое особенное вниманье и приласкал меня; в Уфе он никогда не говорил со мной.
— Вот как! — произнес Павел и сделал легкую гримасу. — Приятели мои: Марьеновский, Неведомов, Петин и Замин, — прибавил он, непременно ожидая, что Плавин будет сильно удивлен подрясником Неведомова и широкими штанами Петина; но тот со всеми с ними очень вежливо поклонился, и
на лице его ничего не
выразилось.
Она залилась слезами. Эту речь она, кажется, давно уже сообразила и вытвердила,
на случай если старик еще раз будет ее приглашать к себе. Старик был поражен и побледнел. Болезненное ощущение
выразилось в
лице его.
Да, не в духе был старик. Не было б у него своей раны
на сердце, не заговорил бы он со мной о голодной музе. Я всматривался в его
лицо: оно пожелтело, в глазах его
выражалось какое-то недоумение, какая-то мысль в форме вопроса, которого он не в силах был разрешить. Был он как-то порывист и непривычно желчен. Жена взглядывала
на него с беспокойством и покачивала головою. Когда он раз отвернулся, она кивнула мне
на него украдкой.